Любви все возрасты… Лирическая пьеса-комедия в деревенском стиле.

ЛЮБВИ ВСЕ ВОЗРАСТЫ… Лирическая пьеса-комедия. Подойдёт для показа на сцене в честь 8 марта, Дня села, Дня семьи, Дня пожилого человека.

Может быть показана, как отдельная пьеса. Может служить театрализацией для концерта художественной самодеятельности.

 

Автор: Эвелина Пиженко.

Действующие лица:

БАБА ЛЮБА. Деревенская пенсионерка с крепким характером и телосложением. В молодости была влюблена в Деда Кузьмича. Вдова, живёт одна.

ДЕД КУЗЬМИЧ. Деревенский пенсионер. Сухощавый, невысокий, ходит подпрыгивающей походкой. Про таких говорят: «метр с кепкой». В молодости был влюблён в Бабу Любу. Вдовец, живёт один.

ЛЮБАШКА. Внучка Кузьмича, студентка. Городская девица, приехала на лето к деду в деревню. Влюблена в Лёшу.

ЛЁША. Внук Бабы Любы, студент. Городской парень, приехал на лето в деревню к бабушке. Влюблён в Любашку.

СОСЕДКА. Имя нарицательное. Всё видела, всё слышала, всё про всех знает.

 

КАРТИНА ПЕРВАЯ.

 

Антураж деревенской улицы. Звучит народный наигрыш. Из разных кулис навстречу друг другу выходят Баба Люба и Соседка.

СОСЕДКА. Здорово, Матвеевна!

БАБА ЛЮБА. Здорово, соседка.

СОСЕДКА. Куда это ты настропалилась с утра? Не места ли на концерт занимать?

БАБА ЛЮБА (удивлённо). Концерт? Что ещё за концерт?

СОСЕДКА. А ты не слыхала? Артисты к нам приезжают, будут в клубе концерт давать. И до нас докатился этот самый шоу-бизнес!

БАБА ЛЮБА. Ох, надо пойти внуку сказать. А то скучно ему у меня в гостях, того и гляди назад, в город уедет. Пусть сходит, послушает свои хипы да хопы.

СОСЕДКА (многозначительно). Да и не скучает твой внук, не расстраивайся! Его из нашей деревни теперь осиновой оглоблей не выгонишь.

БАБА ЛЮБА (удивлённо). Это на что ты намекаешь?

СОСЕДКА. А то ты не знаешь! Вся деревня знает, а ты не в курсе?

БАБА ЛЮБА. Да ты толком скажи! Что случилось-то?

СОСЕДКА (насмешливо). Может, пока ещё ничего и не случилось… Но сама понимаешь, дело-то молодое!

БАБА ЛЮБА (сердится). Да какое дело? Что ты, как депутат на встрече, всё вокруг да около? Говори по существу!

СОСЕДКА. Да невесту он себе нашёл, Лёшка-то твой! Неужто и вправду не знаешь?

БАБА ЛЮБА. Ничего не знаю! А кого?

СОСЕДКА. Да внучка к Кузьмичу приехала, тоже – погостить. Вот, они с твоим Лёшкой-то и снюхались.

БАБА ЛЮБА (возмущённо). Что значит – снюхались? Ты, соседка, слова-то подбирай! Мало ли, может, просто поговорили на улице, а людям – лишь бы языком почесать!

СОСЕДКА. Ну, не знаю, что там у них за разговоры были… А вот, как за огородами целовались, я своими глазами видела!

БАБА ЛЮБА (возмущённо). Как – целовались?!

СОСЕДКА. Знамо, как! Сама, что ль, забыла, как парень с девкой целуются?

БАБА ЛЮБА. Да брешешь ты всё!

СОСЕДКА. Да чтоб мне пенсию в старости ни разу не повысили!

БАБА ЛЮБА (прищуривается, подбоченивается). Кузьмича внучка, говоришь? Это – такая рыжая, конопатая?

СОСЕДКА. Нет, не рыжая. Светленька така.

БАБА ЛЮБА. Волосы в разны стороны, да? (Показывает). Я упала с самосвала!

СОСЕДКА. Да не же, причёсочка така аккуратненька! Прям, как у артистки!

БАБА ЛЮБА (не успокаивается). Ну, толста така, да? Ноги, поди, кривые?

СОСЕДКА (пожимает плечами). Да нет же. Стройненька, хорошенька…

БАБА ЛЮБА (возмущённо). Что?! У Кузьмича? Стройненька-хорошенька?! Да сроду не поверю, чтоб у ентого огрызка да така стройненька внучка была!

СОСЕДКА. Да чего ты разошлася, Матвеевна? Говорю же, дело молодое. Сами сладили, сами пусть и разбираются!

БАБА ЛЮБА. Ну, уж нет! Ентого я не допущу! Кто угодно, но только не эта порода! (Кричит за кулисы). Лёша! Лёшка, ты где? Иди скорей домой, бабушка пирогов напекла! (Уходит).

Из другой кулисы показывается Кузьмич. Проходит подпрыгивающей походкой мимо Соседки. Она его окликает.

СОСЕДКА. Кузьмич, а чего это ты не здороваешься?

ДЕД КУЗЬМИЧ (замечает Соседку). О! Здорово, коли не шутишь!

СОСЕДКА. И не думала шутить. Уж больно ты серьёзный, идёшь, на людей не глядишь!

ДЕД КУЗЬМИЧ. Внучку ищу. Обедать пора, а её след простыл.

СОСЕДКА (насмешливо). Нашёл, где искать. Ищи её за огородами.

ДЕД КУЗЬМИЧ. Это какая бы нелёгкая её за огороды-то унесла?

СОСЕДКА. Ясно – какая. С кавалером своим целоваться убежала.

ДЕД КУЗЬМИЧ (возмущённо). Ты говори, да не заговаривайся! С каким ещё кавалером?

СОСЕДКА. Как с каким? Внук к Бабе Любе приехал, вот с ним и целуется.

ДЕД КУЗЬМИЧ. Да чего ты брешешь-то?
СОСЕДКА. И не думала брехать. Сам у неё спроси, если не веришь! (Уходит)

ДЕД КУЗЬМИЧ (хлопает себя руками по бёдрам). Вот те раз! А я не в курсе, что дома такой карамболь заварилси. (Кричит в сторону кулис). Любашка! Любашка, метеорит твою галактику, ты где? Любка, а ну, марш домой! (Уходит).

КАРТИНА ВТОРАЯ.

Та же улица. Звучит лирическая мелодия, на сцену выбегают Любаша и Лёша.

ЛЁША. Слушай, а здорово мы с тобой придумали – сбежать от родаков в деревню?

ЛЮБАША. Да уж! Мои думают, что я просто к деду уехала, твои думают, что ты просто к бабушке укатил… и не знают, что мы уехали вместе!

ЛЁША. Мои даже не знают, что твои предки родом отсюда.

ЛЮБАША. И мои не знают. Иначе бы сами следом припёрлись.

ЛЁША. Вот будет им сюрприз, когда узнают!

ЛЮБАША. А я пока даже деду не говорила, что мы с тобой встречаемся. Скажу только, когда уезжать будем. Представляю, как он обрадуется!

На сцене появляется Дед Кузьмич. Подпрыгивающим, но строевым шагом проходит к молодым людям, останавливается, напускает на себя строгость.

ДЕД КУЗЬМИЧ. Любка, а ну, домой. Борщ стынет!

ЛЮБАША (Лёше). Ну, я пошла, ладно?

ЛЁША. Хорошо, до встречи на концерте!

Любаша уходит, Лёша тоже собирается уйти, но Кузьмич его останавливает.

ДЕД КУЗЬМИЧ. А ты, молодой-зелёный, на месте стой! Ать-два!

ЛЁША (удивлённо). Я? А в чём дело?

ДЕД КУЗЬМИЧ. А ну, говори, как на духу, какие у тебя намерЕния насчёт моей внучки?

ЛЁША. А вы что, реально – Любашин дед?

ДЕД КУЗЬМИЧ. Ты мне зубья-то не заговаривай! Отвечай по уставу!

ЛЁША. Ну, если по уставу… то намерения у меня самые серьёзные.

ДЕД КУЗЬМИЧ (вначале довольно улыбается, но потом вдруг становится на дыбы). То есть, как енто – сурьёзные? Прям таки, раз – и сурьёз?

ЛЁША. А что здесь такого?

На сцену торопливой походкой выходит Баба Люба. Вид воинственный. С прищуром смотрит на Кузьму, но обращается к внуку.

БАБА ЛЮБА (Лёше). Лёшка, а, ну, иди домой! Борщ стынет.

ЛЁША (пожимает плечами). Хорошо, бабуль. (Кузьмичу). До свидания! (Уходит).

БАБА ЛЮБА (хватает направляющегося в другую сторону Кузьму за шкирку). А, ну стоять!

ДЕД КУЗЬМИЧ (удивлённо). Ты чего это, Матвеевна?

БАБА ЛЮБА. Вот, значит, вы как? Не успел парень приехать, ему уже туману напустили? (Кузьмич пытается что-то сказать, но Баба Люба тут же его обрывает). А, ну, молчи! Я вашу породу хорошо знаю! Как вцепитесь – не оторвёшь!

ДЕД КУЗЬМИЧ. Да ко мне-то каки претензии?

БАБА ЛЮБА. Претензии! Да я такие к тебе претензии имею, что тебе и не снились!

ДЕД КУЗЬМИЧ. Зная твой характер, Матвеевна, не удивлюся.

БАБА ЛЮБА (передразнивает). Характер он мой знает! Можно подумать!

ДЕД КУЗЬМИЧ (многозначительно). Дык, чего тут думать… Помню!

БАБА ЛЮБА (насмешливо). О-о-й! Помнишь! Да чего ты помнишь-то?

ДЕД КУЗЬМИЧ (улыбается, подкручивает усы). Я всё помню, Матвеевна! Память ишшо не отшибло!

БАБА ЛЮБА (обиженно). Помнит он, помнит! (Какое-то время оскорблённо смотрит в сторону, затем чуть поворачивается к Кузьмичу, говорит уже тише). Ну?.. И чего ты там помнишь?

ДЕД КУЗЬМИЧ (довольно улыбается, вспоминает). Как гуляли с тобой в молодости, помню… Как на танцы в клуб ходили, помню… Как на тракторе тебя катал…

БАБА ЛЮБА. А как потом всей деревней тот трактор из канавы вытаскивали, помнишь? А трактор-то не твой был, а папани моего!

ДЕД КУЗЬМИЧ (хитро). А чего это мы с тобой в канаву узвездолётили, неужто не помнишь?

БАБА ЛЮБА (делает вид, что не хочет вспоминать). Да, не припомню что-то. Выпимши ты, поди, был, вот и узвездолётили!

ДЕД КУЗЬМИЧ (игриво). Цаловалися мы с тобой! Я руль-то и бросил! Думаю, куды трактор из колеи-то денется? А он возьми, да смени траекторию! (Игриво грозит пальцем). Я всё помню!

БАБА ЛЮБА. А, ежели помнишь, вот скажи ты мне сейчас, как на духу, чего это ты тогда на Верке Клюшиной женился, а не на мне?

ДЕД КУЗЬМИЧ. А чего мне оставалось делать? Ты же первая за Федьку замуж вышла!

БАБА ЛЮБА. А, может, я до последней минутки сомневалася? В сельсовет не заходила, всё ждала, что ты, непутёвый, объявишься!

ДЕД КУЗЬМИЧ. Ты ж сама сказала мне больше на глаза не попадаться!

БАБА ЛЮБА. Конечно, сказала! А чего это ты с Зинкой продавщицей до утра в сельпо делал? Мне бабы всё тогда про вас рассказали!

ДЕД КУЗЬМИЧ. Дык, мешки я ей таскал!

БАБА ЛЮБА. Это ты Зинку по всему сельпу таскал, а мешки те наутро под глазами твоими были, бесстыжими!

ДЕД КУЗЬМИЧ. Осктись, Матвеевна! Не вдвоём мы там были. Там ещё Мишка-грузчик присутствовал, хахиль Зинкин. Обманули тебя бабы, Матвеевна.

БАБА ЛЮБА (какое-то время молчит, осознаёт услышанное. Но виду не подаёт, делает обиженное лицо). Обманули!.. Сейчас чего хочешь, можно говорить, не проверишь.

ДЕД КУЗЬМИЧ (с сожалением). Да ты и тогда проверять не стала. Сразу пошла с Федькой заявление в сельсовет подавать. (Отчаянно машет рукой). Эх, Матвеевна!

БАБА ЛЮБА (делает вид, что сердится). Ты мне разговор в сторону не уводи! Предупреждаю: костьми лягу, а внучка твоя моего внука не получит!

ДЕД КУЗЬМИЧ (тоже рассердился). Да не больно и надо! Раз так, то и я – против! Так что, тут мы с тобой, Матвеевна, заодно! И, вообще, некогда мне с тобой разговоры разговаривать, борщ у меня стынет! (Уходит, сердито подпрыгивая).

БАБА ЛЮБА (вслед, обиженно). Матвеевна, Матвеевна!.. А раньше-то… Любашей звал! (Тоже уходит, в другую сторону).

КАРТИНА ТРЕТЬЯ.

Дом Деда Кузьмича. Звучит народный наигрыш. Кузьмич с озабоченным видом вышагивает по комнате. Затем останавливается, смотрит в зал.

ДЕД КУЗЬМИЧ. Ишь ты! Костьми она ляжет! Вот характер! Ну, Матвеевна! (Задумывается, затем неожиданно светлеет лицом). Любовь Матвеевна… Любашка! Выходит, бабским сплетням поверила, за другого замуж пошла. (Снова ходит по комнате, затем резко останавливается, делает отчаянный жест рукой). Эх! Была не была! (Присаживается к столу, берёт листок бумаги, ручку, пишет, говорит вслух). Лю-баш-ка… при-хо-ди как стем-не-ет… на на-ше мес-то… Есть раз-го-вор… Алексей… нет, Алексей – как-то охвициально… (на секунду задумывается, затем снова берётся за ручку, говорит уверенно) Лёха!

Из-за кулис раздаётся голос Любашки: «Дедушка!» Кузьмич с перепугу комкает лист, не знает, куда его спрятать, наконец, просто роняет на пол. На сцену выбегает Любашка.

ЛЮБАШКА. Дедушка, ко мне никто не приходил?

ДЕД КУЗЬМИЧ (смущённо). Дык, ета…

ЛЮБАШКА (замечает комок бумаги, поднимает, разворачивает. Отходит к краю сцены, читает вслух). Любашка… Приходи, как стемнеет, на наше место… Есть разговор. Лёха. Странно… Мы же договаривались встретиться на концерте. (Радостно улыбается, говорит в зал). Ну, Лёшка, затейник! Или – романтик? (Поворачивается к деду, говорит многозначительно). Говоришь, никто не приходил?

ДЕД КУЗЬМИЧ (растерянно смотрит на записку в руках внучки, не знает, как забрать). Дык, ета… Записка… Как бы… ета…

ЛЮБАШКА (прячет записку в карман, радостно чмокает деда в щёчку). Дедуля, считай, что записка уже у адресата! (Убегает).

Дед Кузьмич какое-то время растерянно смотрит вслед внучке.

ДЕД КУЗЬМИЧ. Сама, что ль, понесла Матвеевне? А, может, так оно и лучше! (Говорит с хитрецой). Вроде бы, и не сам на поклон пошёл, а внучка принесла, мол, дедушка обронил… (Потирает руки). Эх, была не была! Где там мой «тройной» завалялси? (Уходит).

КАРТИНА ЧЕТВЁРТАЯ.

Сцена снова изображает деревенскую улицу. Звучит народный наигрыш. Из разных кулис выходят Соседка и Любашка. Любашка сердитая, соседка многозначительно улыбается.

ЛЮБАШКА (хочет пройти мимо, бурчит себе под нос). Здрасьте.

СОСЕДКА (нарочно останавливается, заводит разговор). Здрасьте! А что это ты одна, неужто с кавалером поссорились?

ЛЮБАШКА (сердито). С чего вы взяли?

СОСЕДКА. Да так просто, подумала. Видела, как ты к огородам шмыгнула.

ЛЮБАШКА. Ну, и что.

СОСЕДКА. А кавалер-то на концерт пошёл.

ЛЮБАШКА (удивлённо). Как – на концерт?

СОСЕДКА. Обыкновенно. Пришёл в клуб, место занял. Да поди, уж смотрит вовсю!

ЛЮБАШКА (говорит про себя). На концерт, значит… А я его, как дура, за огородами жду! (Соседке, насмешливо). И как это вы всё видеть успеваете?

СОСЕДКА. А я такая! Наблюдательная!

Любашка в расстроенных чувствах уходит. Тут же из другой кулисы появляется Лёша. Он тоже выглядит огорчённым.

ЛЁША (соседке на ходу). Здрасьте.

СОСЕДКА (многозначительно). И тебе – здрасьте! Кончился, что ль, концерт?

ЛЁША. Нет ещё.

СОСЕДКА. А что же ты не досмотрел? Хотя… (делает понимающее лицо). Какой тут концерт, когда с невестой – такие дела!

ЛЁША. Какие дела?

СОСЕДКА. А то сам не знаешь! Ты – в клуб, она – за огороды!

ЛЁША. Как это – за огороды? Зачем?

СОСЕДКА (многозначительно). Да кто знает – зачем. Может, опять – с кем-нибудь целоваться!

 ЛЁША (подозрительно). С кем это?

СОСЕДКА. Ну, уж этого я тебе не скажу. Я чужие тайны не выдаю! (Уходит).

ЛЁША. Интересное дело. Я её там, в клубе, жду. А она – с кем-то за огороды пошла?

На сцену торопливой походкой выходит Любашка. Видит Лёшу, сердито останавливается напротив.

ЛЮБАШКА. Вот, значит, как! Решил надо мной поржать?

ЛЁША. Я?! А мне кажется, это ты что-то темнишь.

ЛЮБАШКА. Я – темню?! Да я, как дура, два часа за огородами простояла! Меня уже птицы облетать начали, думали, что Звонариха новое пугало нарядила!

ЛЁША. А что это ты за огородами делала? Мы, кажется, на концерт собирались!

ЛЮБАШКА. Вот сейчас – очень интересно! А записку мне кто писал?

ЛЁША. Какую записку?

ЛЮБАШКА. Ту самую! В которой сказал, чтобы я шла на наше место!

ЛЁША. Никакой записки я тебе не писал.

ЛЮБАШКА. А я не знала, что ты умеешь врать.

ЛЁША. Покажи мне эту записку!

ЛЮБАШКА. А я её выкинула!

ЛЁША. Выходит, это ты врёшь. Если нашла себе кого-то другого, так и скажи. А то придумала – какая-то записка!..

ЛЮБАШКА. Вот теперь – точно найду! И не такого вруна, как ты! (Уходит с гордо поднятой головой).

ЛЁША (вслед). Ещё нужно разобраться, кто из нас – врун! (Тоже уходит).

КАРТИНА ПЯТАЯ.

Сцена изображает улицу возле дома Бабы Любы. Видна стена дома с окном, кусок забора. Звучат мотивы «Цыганочки». На сцену крадучись выходит Дед Кузьмич. Оглядывается, подходит к калитке. Негромко зовёт.

ДЕД КУЗЬМИЧ. Матвеевна! (прислушивается). Люба! (Снова прислушивается, говорит чуть тише). Любашка!

Неожиданно со стороны предполагаемого крыльца выходит Лёша. Сердито, молча смотрит на Кузьмича. Кузьмич выглядит растерянным.

ДЕД КУЗЬМИЧ (говорит тоном школьника). А Люба выйдет?

ЛЁША (сердито). Люба не выйдет.

На сцену следом за внуком выходит Баба Люба. Удивлённо смотрит на Кузьмича.

БАБА ЛЮБА (Лёше). С кем это ты тут, Лёшенька?

ЛЁША. Да вон, бабуль, кавалер к тебе пришёл. Хочет, чтобы ты вышла.

БАБА ЛЮБА. А шнурки ентому кавалеру не погладить?

ДЕД КУЗЬМИЧ. Вот что ты за язва, Матвеевна? Я к тебе, можно сказать, по делу. А ты сразу – на дыбы!

БАБА ЛЮБА (нетерпеливо). Ну, говори, что там у тебя за дело. Некогда мне со всякими тут базары разводить.

ДЕД КУЗЬМИЧ. Разговор у меня к тебе (многозначительно). Конфиденциальный! Без свидетелев, то есть.

БАБА ЛЮБА (Лёше). Лёшка, пойди там… в компьютер свой поиграй.

ЛЁША. Ладно, бабуль. Если что, я – рядом. (Уходит).

БАБА ЛЮБА (Кузьмичу). Ну, говори, с чем пришёл?

ДЕД КУЗЬМИЧ (топчется с ноги на ногу). Ну, ты, ета… чего не приходила-то?

БАБА ЛЮБА (удивлённо). Куда?

ДЕД КУЗЬМИЧ. На наше место.

БАБА ЛЮБА (непонимающе). Чего я забыла там, на этом месте?

ДЕД КУЗЬМИЧ. Ну, дык… я ж в записке написал!

БАБА ЛЮБА. В какой записке? Никакой записки я не получала.

ДЕД КУЗЬМИЧ. Как не получала? Её внучка моя должна была тебе передать. Сама вызвалась!

БАБА ЛЮБА. Не видела я! Ни внучки твоей, ни записки! А, даже если бы и видела, то сроду бы к тебе не пошла!

ДЕД КУЗЬМИЧ. Это почему же?

БАБА ЛЮБА (какое-то время обиженно молчит, потом говорит ехидным тоном). Мамка меня не пускает! Понятно? У тебя всё? (Хочет уйти).

ДЕД КУЗЬМИЧ (останавливает). Да погоди ты, Матвеевна! Я ж тебе ещё главного не сказал.

БАБА ЛЮБА (нехотя). Ну, что тебе ещё?

ДЕД КУЗЬМИЧ. Ты давеча сказала, что не хочешь, чтобы внуки наши встречалися.

БАБА ЛЮБА. Да ни за что на свете!

ДЕД КУЗЬМИЧ. А я с тобой согласный! Прям на все сто согласный! (Начинает хитрить) Только ведь они теперь – как? Разве спрашивают? Уедут в город, поженятся, а мы и знать не будем!

БАБА ЛЮБА (грозно). Я им поженюсь! Да я своего внука на выстрел к вашему дому теперь не подпущу! Так и знайте!

ДЕД КУЗЬМИЧ. Дык, я и сам не подпущу! Только ведь дело – сама знаешь, какое… деликатное. Тута страховка нужна!

БАБА ЛЮБА. Какая страховка?

ДЕД КУЗЬМИЧ. Обнаковенная. Чтобы им ни в жисть не пожениться, даже ежели бы и захотелось.

БАБА ЛЮБА. Да это как же?

ДЕД КУЗЬМИЧ. А вот как… (Становится по стойке смирно). Матвеевна! Предлагаю тебе руку и сердце! Охвициально!

БАБА ЛЮБА (возмущённо). Чего?!

ДЕД КУЗЬМИЧ. А того. Мы ж с тобой распишемся, внуки наши будут друг другу как бы родня. Ну, как брат с сестрой. А родне-то жениться не положено!

БАБА ЛЮБА (недоверчиво). Пошутить решил, старый чёрт? Сейчас вон полено возьму!.. Сразу шутить разучишься!

ДЕД КУЗЬМИЧ. И нисколько не шучу!

БАБА ЛЮБА. Что ты брешешь, старый чёрт! Это кровной родне жениться не положено, а они же – не кровные!

ДЕД КУЗЬМИЧ (делает вид, что крайне удивлён). Да ты что, Матвеевна, газет не читаешь?! Закон такой приняли, во! (Отчаянно врёт) Со вчерашнего дня! Да! (Убедительно кивает сам себе). Хоть седьмая вода на киселе, хоть десятое колено… А, ежели по докУментам – родня, то – всё. Никаких связев не допускается!

БАБА ЛЮБА (недоверчиво). Это где ж такой закон прописан?

ДЕД КУЗЬМИЧ (разыгрывает возмущение). Какой же ты отсталый элемент, Матвеевна! Вот, завсегда ты такой была! Никакого политического антиресу в тебе нет!

БАБА ЛЮБА. Ну, раз так, то на нет и суда нет! Проваливай, подобру-поздорову, грамотей!

ДЕД КУЗЬМИЧ. Дык, я же не в ентом смысле! А, ежели сомневаешься в моих намерЕниях, то могу повторить! (Рвёт с клумбы несколько цветов, затем становится на колено) Матвеевна!.. Любаша… Выходи за меня замуж!

БАБА ЛЮБА (услышав своё имя меняется в лице). Любаша!.. (неожиданно вытирает глаза платочком). А я уж думала, забыл, как меня зовут! Всё Матвеевна, да Матвеевна!

Звучит лирическая мелодия. Неожиданно на сцену вбегает Любашка. Из дома выходит Лёша. Удивлённо смотрят на Кузьму и Бабу Любу.

 

Дорогие друзья! Те, кого заинтересовал данный сценарий, могут получить его полную версию, если напишут мне на электронный адрес:

ehvelina—p@yandex.ru.

Невысокая цена – скромная благодарность автору за его труд.

По времени сценарий рассчитан на час. По вашему желанию, к сценарию могут быть приложены аудиофайлы с музыкальными вставками.

Данная пьеса может быть показана на сцене любого сельского (и не только) клуба, дома культуры. Так же, она может служить театрализацией для концерта художественной самодеятельности.

Искренне ваша, автор Эвелина Пиженко