Посвящение в студенты сценарий в военной стилистике
С. ЛУКАШИН
АТЬ-ДВА, ЛЕВОЙ!
Иронический сценарий из студенческой жизни
Занавес закрыт. На сцену выходит студент третьего курса.
Студент. Господа! Там, за этим занавесом, находятся святые люди, каждый из которых отдал по три года своей молодой жизни делу борьбы за высокие знания. Это студенты четвертого курса, специализации «Режиссура массовых праздников». Деды, старики, ветераны. Они видели все. Они прошли огонь, воду и медные трубы. Казалось бы, нам давно пора оставить их в покое. Но, увы… Согласно установившимся традициям именно они должны напутствовать молодое наше пополнение и посвятить его в студенты. Поэтому давайте нижайше попросим их последний раз по-казаться на сцене и сделаем это очень бережно. Никаких оваций. Давайте просто тихо скажем: «Тук-тук-тук…»
Хорошо?.. Три-четыре!
Зал. Тук-тук-тук!
Звучат аккорды русской народной песни « Черный ворон». Занавес открывается, являя миру потрепанный в великих боях за высокие знания осколок группы студентов.
У рояля слева — Вечная Студентка. На плечах шинель, в зубах папироса, на голове шляпка с вуалью.
Юный корнет Ботаник прижимает к груди томик Большой со-ветской энциклопедии.
На полу поручик Нервная. Пьет горькую.
Демонстративно закинув ногу на ногу, некто Озабоченная изу-чает свежий номер «Спид-инфо».
В центре Командир. Бурка — косая сажень в плечах. На голове лихо заломленная папаха с красной ленточкой наискосок.
Революционный матрос Шестеркин подобострастно чистит ему сапоги.
И все поют:
Черный ворон, что ты вьёшься
над моею головой?
Ты добычи не добьёшься!
Черный ворон, я не твой.
Шестеркин. Вот смотрю я на тебя, Командир и думаю: лихая ж ты, ёлки-палки, студентка! Четыре курса в строю — и всего восемнадцать завалов. Ну, прямо как Ломоносов! А вот кафедрой, к примеру, тебе слабо руководить?
Командир. Это можно…
Шестеркин. Ух ты! А ежели в масштабе всего факультета?..
Командир. А что, можно и культетом. Культет, равняйсь! Культет, смирна! Культет, за стипухой шагом марш!
Шестеркин. Ух ты! А ежели, к примеру, всей академией, аж с музыкантского корпусу, и по шестой этаж, где танцоры в потолок бьются?
Командир. Всей академией, говоришь?..
Шестеркин. Ага. Вместе с библиотекаршами.
Командир. А что? Коньячок, косячок и айда гулять, академия и-и-эх!..
Танцует под аплодисменты.
Эх, яблочко!
Да ночка бурная!
В институте я учусь,
вся культурная!
Ботаник. А я, господа, мечтаю скорей покинуть стены академии, дабы посвятить все свои думы и помыслы дальнейшему процветанию нашей прекрасной родины! Просвещению её доброго народа!
Нервная (резко вскочив).
Ботаник! Где ты это все увидел? Ты погляди в окно! На эти бараки! На эти рожи!.. Я убью тебя, лодочник! (Садится, как бы еле сдержав себя.)
Озабоченная (кокетливо). Такая сердитая, а все равно милашка!
Вечная (грассируя). Это когда мы с графиней Апраксиной учились в Смольном, наш преподаватель мазурки тоже бывало рассердится, погрозит пальчиком и скажет: «Ах, вы проказницы! Ах, вы профурсетки такие!»
Командир. Да, бойцы, диплом не за горами. Студент спит, учеба?..
Шестеркин. Идет!
Командир. Кто? Учеба?
Шестеркин. Не, служба! Во, гляди!
Под звуки старинного солдатского марша входит Гонец. Он поет.
Гонец. Студен-тушки, бравы ребятушки,
а кто ваши мамы?
Наши мамы — ректора-деканы,
вот кто наши мамы!
Вам пакет!
Шестеркин. А в пакете?
Гонец. А в пакете мандат! (Отдает, уходит.)
Командир. Чего там?
Шестеркин. Бумага какая-то… (Отдает Командиру.)
Ботаник. Друзья! А позвольте мне. Я так люблю читать мандаты. Особенно из пакетов. Это напоминает мне студенческий ужин по-китайски. (Читает.) «Ордена Сутулого гвардейской группе 404 МП. (В сторону.) То есть нам. Приказываю немедленно выступить в район четвертой стены, (показывает рукой) и, преодолев ее, вступить в самый тесный контакт с прибывшим пополнением, с целью его просвещения и посвящения в студенты. Генерал-фельдмаршал Грай».
Озабоченная. В самый тесный контакт?.. Как это интригует! Солдаты, в путь! В путь! В путь!..
Все встают в линию и пританцовывая движутся в сторону аванс¬цены. Как бы натыкаются на «четвертую стену» и ощупывают ее (пантомима). Всё это происходит под звуки марша. Они поют:
Студен-тушки, бравы ребятушки,
а кто ваши тетки ?
Наши тетки — синие зачетки,
вот кто наши тетки!
На последнем слоге «разбивают четвертую стену» (звон падающего стекла) и с нарастающим ужасом всматриваются в зал. Па¬уза заканчивается жутким воплем героев, их паникой, падением на колени и принятием позы «спрятавшегося страуса»
Первой поднимает голову Озабоченная. Ей явно нравятся молодые студенты.
Озабоченная (прихорашиваясь). Ребята, первое впечатление так обманчиво. Здесь немало достойных молодых людей. Многих из них я бы посвятила не только в студенты, но и… в самые интимные…э-э… стороны жизни нашего института!
Нервная. Ты у нас просветитель известный.
Вечная (кому-либо в зале). Ба! Какая встреча! Мы с вами где-то учились. Кажется, это было на курсах Красных сестер милосердия. Поднимайтесь, выкурим по папироске.
Нервная. Вечных студентов прибыло. Достали, питекантропы!
Ботаник. Здравствуй племя, молодое, незнакомое! Друзья! Какая чудная у нас смена! Они будут лучше нас! Они пойдут дальше! Они, все как один, закончат институт с красным дипломом!
Нервная. А ты, ботаник, закончишь у меня институт с красными ушами! Ты видел, как они одеты?! По-твоему, это юбки?.. А по-моему, воротники. По твоему, это пиджаки?.. А по-моему, лифчики. А в столовой! Сначала ругают¬ся всячески, а потом этими же руками за хлеб! За соль! За рушники! За сарафаны! За кокошники!
Командир. Хватит!
Шестеркин. Хватит!
Командир. Придурки!
Шестеркин. Придурки!
Появляется Затейник с канатом.
Затейник. На сегодня кончен труд, —
Отдыхай, ребята!
С вами рядом лучший друг — культорганизатор!
Я профессии верна и считаю, нужно нам сейчас тянуть канат весело и дружно!
Пауза. Все нахмурясь слушают Затейника.
Затейник. Если вы сказали «нет!»
Если неохота —
Не беда, у нас в стране много идиотов! (Уходит.)
Командир. Согласно полученному мандату для самого тесного контакта с новобранцами… становись!
Шестеркин. Становись!
Все встают в шеренгу, за исключением Озабоченной. Она ложится.
Командир (Озабоченной). Я сказала, становись! Озабоченная. Ты сказала: «Для самого тесного контакта»! (Встает.)
Командир (уже визжит). Равняйсь!!! (Все равняются.) Смирно! (В зал.) Граждане! Я извиняюсь за свое войско. Переучилось оно. Но вы не волнуйтесь. С молодым поколением мы наладим контакт в лучшем виде. Старост первого курса милости просим на сцену!
Под звуки марша старосты поднимаются на сцену. Командир и его отряд поют.
Студентушки, бравы ребятушки, а кто ваше знамя?
Наше знамя — семинар-экзамен, вот кто наше знамя!
Командир. Контакт есть. Что еще?
Ботаник. Просвещение и посвящение!
Командир. Черт знает что!
Нервная. Это элементарно! Дайте мне три тома Эфрона и Брокгауза, и я их посвящу в одно мгновение! Как меня на первом курсе в общаге восемь раз по голове!.. За что?!! (Ры-дает.)
Ботаник. Между прочим, мало. Я бы тебе раз пятнадцать долбанул! За то, что ты родину не любишь!
Нервная. Я убью тебя, ботаник!
Дробь марша. Появляется Гонец.
Гонец. Студен-тушки, бравы ребятушки, а кто ваши дяди?
Наши дяди — ручки да тетради, вот кто наши дяди.
Гонец. Вам пакет!
Шестеркин. А в пакете?
Гонец. А в пакете мандат! (Уходит.)
Шестеркин. Хоть бы раз пива прислали!
Командир. Что там?
Шестеркин (глядя в бумагу). Какая-то «э…ки…пи… ров…ка». Экипировать новобранцев по полной боевой выкладке.
Командир. Черт знает что!
Вечная. Это когда в Финскую кампанию я провожала своего однокурсника, старосту высшей комсомольской школы, так им всем на фронте выдавали лыжи и противогазы.
Командир. Поняла!.. (Выбегает вперед. Обращается к зрителям.) Граждане! Занять круговую оборону!
Шестеркин. Зачем?
Командир. Наступают… критические… дни!
Сирена, обрывающаяся взрывом, свистом пуль и автоматными очередями. Все, кроме Озабоченной, с криками падают и отползают.
Озабоченная. Красота-то какая! Пули! Выстрелы! Муж-чины!.. А-а!.. (Стонет, как бы поймав пулю в грудь.) За что?.. (Делает вид, что сейчас умрет, но внезапно передумывает.) Нет. Я должна умереть так же, как и жила. Красиво. Повторите, пожалуйста, выстрел. (Повторяют, снова стонет.) Ботаник!
Ботаник (приподнявшись). Что?
Озабоченная. Ботаник! Ты единственный мужчина, с кем я еще не целовалась в этом институте. Я берегла тебя до за-щиты диплома, да видно, не судьба! Иди ко мне, мой Бота-ник! Целуй меня!
Ботаник. Наташа! (Бросается к Озабоченной, «ловит пулю в живот», смотрит на окровавленную ладонь.) Что это?
Озабоченная. Это?.. Это гибель Ботаника!
Музыка из кинофильма « Титаник» Озабоченная и Ботаник умирают. Шум боя усиливается.
Командир (приподнявшись). Мама родная! Что делается! Слева валят, справа режут, в центре топят. Шестеркин!
Шестеркин. Я!
Командир. Доложи обстановку.
Шестеркин (посмотрев в бинокль). Слева, с высоты 34, лупит шрапнелью снайпер Каченя!
Командир. А справа?
Шестеркин. Справа, с высоты 21, прямой наводкой бьёт майор Токовая Руфина Кирилловна!
Командир. А в центре?
Шестеркин. А в центре, с высоты 3311, из гаубицы — под-полковница Лазарева!
Командир. Слушай, может ей цветы с конфетами запулить? Как думаешь, возьмет?
Шестеркин. Взять-то возьмет, да все равно завалит.
Шум боя резко нарастает и так же резко стихает.
Командир. Что-то поутихли, доцентишки! Ой, не к добру это! Ой, не к добру!
Страшный голос. Студентка Галка Ганьшина!
Вечная. Застукали!
Голос. Встать!
Вечная (встав). Ну!
Голос. За вами хвост аж с 19-го века! История изобрази-тельного искусства, вопрос первый: парсуна как родоначальница светской живописи в России?
Вечная. Никогда вы от меня не узнаете этого! Никогда!
Голос. Вопрос второй. Что такое экспрессионизм?
Вечная. Это экспресс, набитый сионистами!
Голос. Вопрос третий. Предупреждаю: отказ ответить на него автоматически ведет к завалу. Французская живопись 19-го века: Моне, Мане, Тулуз Лотрек.
Вечная. Чихать я хотела и на Моне, и на портмоне, а тем более на этого гада. Впрочем, одну картину одного французика я готова вам назвать.
Голос. Ну так назовите.
Вечная. Делакруа. Свобода на баррикадах!
С этими словами Вечная скидывает шинель, обнажая грудь, как на картине Делакруа, и подхватывает у Нервного трехцветный флаг. Звучит Марсельеза, затем выстрел.
Шестеркин. Педагог по изо застрелился! Красота — страшная сила!
Бой разгорается с новой силой.
Командир. Ложись! Занять круговую оборону!
Нервная (рванув на себе тельняшку). А мне уже все равно! (Подбегает к порталу.) На, вали меня, топи! режь!
Из-за портала показывается рука с маленьким пистолетиком. Раздается звук: «Пук!»
Нервная. Ну что «пук»? Ты давай вали как следует!., (ситуация повторяется.)… Что ты заладил: пук да пук?
Командир. А ты что привязалась к хорошему преподавателю? Он сроду мухи не обидит, не то что студента. Если уж тебе так приспичило, ступай вон в ту кулису. Там засел подполковник. Он тебе оформит завал в лучшем виде.
Нервная. А ты думаешь, я испугалась?! (Поет на мотив марша Оренбургского казачества «Вишенка», наступая.)
Во саду вишенка цветет!
В институт студент идет!
Шестеркин и Вечная (присоединяясь).
Браво студенты, браво педагоги!
В институт студент идет!
Командир. Ребята! А вы-то куда? Одумайтесь!
Взрыв. Нервная со товарищи падают… Входит Затейник.
Затейник. Если вы дегенерат, если шизофреник, не предложит вам канат массовик-затейник!
Массовый отстрел Затейника.
Затейник (увернувшись). Если вы сказали мне: скатертью дорога!
Не беда, у нас в стране идиотов много!
Ползет под обстрелом, достигает кулис и «гибнет».
Командир. Эх, яблочко! Да прошла сессия.
Все товарищи лежат, а мне весело!
Выстрел. Командир падает. Лирическая мелодия. Входит элегантная военная дамочка Штабная.
Штабная. Граждане! Вы смотрели учебно-показательный фильм «На сессии, на сессии живут студенты весело… Но веселей, ей-богу, живется педагогу». Вы спросите меня, почему так бездарно пали мои боевые товарищи?.. И я от-вечу вам: да разве можно сдавать сессию без бронешпарга лета?.. Вы спросите меня, что такое есть «бронешпарга- лет»? И я отвечу вам — это круто!.. Становись!.. (Герои оживают, выстраиваются.) Бронешпаргалеты внести!
Звучит марш. Вносят бронешпаргалеты и облачают в них ста¬рост. Этот процесс проходит под пение студентов на мотив марша «Вишенка». (Бронешпаргалет — это жилет с четырьмя карма¬нами. В каждом — по учебнику.)
В институт студент идет
на экзамен да на зачет.
Браво студенты, браво педагоги!
На экзамен да на зачет!
Штабная (выведя старосту). Перед вами новейшая мо-дель бронешпаргалета на четыре бронеячейки, в каждую из которых обязательно должно закладываться непрошибаемое учебное пособие. Например (вынимает учебники, чи¬тает названия), Захава «Мастерство актера и режиссера». Недурно. Карамзин «История государства Российского. Прекрасно! «Поцелуй Амазонки»… Не поняла. Камасутра?! Это еще что?..
Раздается выстрел. Староста падает. Выходит Модельер, создатель бронешпаргалета.
Модельер. А мы предупреждали: бронеячейки должны заполняться исключительно учебными пособиями.
Уходит и тут же с другой стороны под звуки марша входит Гонец.
Гонец. Студен-тушки, бравы ребятушки,
а кто ваши боги?
Наши боги — славны педагоги,
вот кто наши боги!
Вам пакет!
Шестеркин (ехидно). А в пакете мандат?
Гонец. А в пакете пиво!.. Ну и мандат тоже. (Отдает, уходит.)
Командир. Так, пиво мне, бумага тебе. Что там еще?
Шестеркин. Велят поставить новобранцев на довольствие.
Озабоченная. Что? Что там про удовольствие?
Командир. Это что ж выходит, одна бутылка на всех — и ту отдай салагам?..
Вечная. Довольствие — это рациональное питание. Вита-мины, жиры, белки, углеводы. Когда я училась в кулинарном техникуме…
Ботаник. Ты?! Ты училась вместе с Хазановым?!
Вечная. Да, только на десять курсов старше. Нас там обучали. Для начала надо провести медосмотр. (В зал.) Первые курсы, по команде «три-четыре!» встаем, хорошо?.. Три-че- тыре!.. Пиши, Шестеркин: «Физические нагрузки переносят легко». Так, теперь я попрошу вас надуть щеки… Три-четы-ре! Спасибо. Пиши, Шестеркин: «Упитанность средняя. Дистрофиков не обнаружено». Что еще?.. A-а, вот. Быстренько показали мне язык и вот так оттопырили ушки… От-лично!.. Пиши, Шестеркин: «Нрав веселый. К учебе в академии культуры пригодны». Рекомендуем новобранцам для рационального питания методику Дмитрия Кабанова!
Музыка. Входит очень крупный студент Дима Кабанов.
Штабная (войдя). Перед вами студент третьего курса Дмитрий Кабанов. Совсем маленьким, в спичечном коробке, принесли Диму на первый вступительный экзамен. Но благодаря правильному питанию к третьему курсу он сумел приобрести самые совершенные формы! Дима, расскажи первокурсникам о своем питании.
Дима. Еще на первом курсе я взял на абонементе в нашей библиотеке толстую поваренную книгу с картинками. (Показывают книгу.) И по ней составлял меню на всю неделю. Допустим, в понедельник на завтрак у меня омары с кальмарами. Я надеваю на нос колпачок, чтобы посторонние запахи не отвлекали… (Надевает.) Открываю нужную кар
тинку… (Открывает.) Отламываю кусок хлеба… (Отламывает от буханки хлеба.) И жую. Гляжу на картинку и жую. Жую и глотаю. И так до тех пор, пока не наемся.
Штабная. Ну, а, предположим, на обед у тебя артишоки с брынзой. Как тогда?
Дима. Переворачиваю страницу и снова жую. Благодаря моему методу я совершенно не ощутил голод. Вот так!
Штабная. Комментарии излишни. Спасибо! Спасибо те¬бе, Дима!
Дима уходит в зал.
Озабоченная. Ах, Дима! Что вы делаете осенними вечера-ми, когда над вашей дивной фигурой смеркаются сумерки?
Вечная. Прелестно! Он напоминает мне молодого Черчилля в Кембридже.
Ботаник. Такой хороший Дима! Как наша родина! Как ее добрый и отзывчивый народ!
Нервная. Как её тупой и занудный Ботаник!
Командир. Молчать!
Шестеркин. Молчать!
Командир. И ты тоже!
Шестеркин. И я тоже!
Появляется Затейник.
Затейник. Если вдруг подняли крик малые ребята, их помирит в тот же миг массовик с канатом.
Эта чудная игра ребятне не чужда.
Тянем раз!.. Тянем два!
Победила дружба!
Командир. Вон отсюда! (Затейник убегает.) Догнать и обезвредить! (Отряд студентов, ведущий спектакль, скрывается в кулисе.) Сравнять с землёй! Уничтожить как класс! Как школу! Как академию! И раз!.. И два!..
Из кулисы показываются участники массовки, тянущие канат.
Командир. И три!.. И четыре!.. И пять!
На сцене появляется привязанная к канату тележка с хлебом, колпачками и плакатами.
Командир. Что это?
Шестеркин. Довольствие для новобранцев! Согласно методу Дмитрия Кабанова.
Командир. Колпачки?
Озабоченная. Имеются! (Демонстрирует.)
Командир. Буханки?
Ботаник. Присутствуют! (Демонстрирует.)
Командир. А поваренные книги?
Нервная. Обойдутся натюрмортами! (Демонстрирует.)
Вечная. Прикажете вручить?
Командир. А что, голубчики?.. Валяйте!
Вручают старостам по буханке. На носы надевают колпачки, на шеи, подобно салфетках, натюрморты. И при этом поют на мотив марша «Вишенка».
Он экзамен да зачет
на пятерочки сдает.
Браво студенты! Браво педагоги!
На пятерочки сдает.
Ботаник. Товарищ командир! Хореографам хлеба не хватило!
Командир. А что еще имеется в наличии?
Ботаник. Только рама!
Командир. Хлеб и рама, что может быть лучше? Раму хо-реографам!
Ботаник. Раму хореографам!
Вносят и вручают старосте хореографического отделения картинную раму.
Все. Приятного аппетита!
Командир (осматривая старост). Так-так-так!.. И все бы хорошо… (Слышатся дальние разрывы снарядов.) Да только что-то нехорошо!
Нервная. Неужели опять сессия?.. Достали доценты!
Вечная. Нет, это не доценты. Судя по почерку, это про-фессора! Не то Юденич, не то Блюхер!
Позывные «Слышишь, товарищ». Гонец в буденовке верхом на «коне».
Гонец. Эй, вставайте! Пришла беда, откуда не ждали! Вероломно напало на нас Танковое училище! Захватили библиотечный корпус нашего общежития и нагло требуют пятьдесят процентов территории, каждой библиотекарской кровати. Свистят пули, гудят ядра, бьются с захватчиками славные библиотекари! Да сил маловато!.. Эй, вставайте! Давайте подмогу! (Отбывает.)
Нервная. Танкисты? Пустите меня! Я хочу стучать пал¬кой в их кожаные шлемы! Я хочу вязать в узлы их… чугунные дула!
Командир. Без паники! Никакой самодеятельности! Соедините меня с Красной армией!.. (Шестеркин набирает но-мер. Гудки. Щелчок.) Алло!
Голос. Красная армия слушает.
Командир. Здравствуйте! У нас тут ОПД! Простите, ЧП.
Голос. Пули?
Командир. Свистят!
Голос. Ядра?
Командир. Гудят!
Голос. Библиотекари?
Командир. Костьми ложатся!
Голос. Понятно. Ожидайте во второй половине дня. ( Гудки.)
Командир. Не понял?
Ботаник. А что тут непонятного? Нас много, а Красная армия одна!
Командир. Ну, раз ты шибко умный, пойдешь на помощь библиотекарям, вместе с психопаткой.
Нервная. Ботаник?! Со мной?! Только в качестве лошади! Ха-ха! (Запрыгивает на Ботаника.) Гитлер капут! Ха-ха-ха!
Отбывают в кулису. В кулисе — взрывы и дым.
Вечная. Это когда я училась на курсах гувернанток, на нас тоже нападали кавалергарды. Рослые такие, усатые. Уж мы от них отбивались-отбивались. Да разве отобьешься?
Командир. Мамаша, все сказки на ночь. Нет, не успеет Красная армия!
Позывные. Израненный Гонец на израненном коне.
Гонец. Эй, вставайте! Было полбеды, теперь кругом беда! На западе медики!
Все. Медицинский институт?!
Гонец. На востоке педики!
Все. Педагогический институт?!
Гонец. На юге физкультурники в китайских адидасах и малайских пумах!
Все. Физкультурная академия?
Гонец. Захвачено все! Наши секондхэнды! Наши лавочки в парках! Наши дискотеки! Эй, вставайте, кто может! Давайте подмогу! (Отбывает.)
Командир. Что делают! Что делают! Соедините меня с Красной армией.
Шестеркин. Слушаюсь! (Набирает номер, передает. Гуд-ки. Щелчок)
Командир. Красная армия?
Голос. Красная армия.
Командир. Доколе?
Голос. До второй половины дня. (Щелчок. Короткие гуд-ки.)
Командир. Нет, не успеет Красная армия.
Шестеркин. Эх, нам бы только час простоять, да два про-держаться.
Командир. Становись! (Все становятся шеренгой.) Приказываю: на борьбу с захватчиками немедленно мобилизовать тебя и тебя (указывает на Вечную и Озабоченную).
Вечная. Пардон, ваше превосходительство…
Озабоченная. А почему это психопатку, к танкистам, а нас к педикам?
Командир. Разговорчики!.. Я, что ли, вас об этом прошу? Об этом вас вся академия просит. Не так ли ? (Провоцирует аплодисменты зала.)
Озабоченная. Ну, коли так, подруга, запевай!
Обе. Смело мы в бой пойдем!
Шестеркин. И мы за вами!
Обе. И как один умрем!
Шестеркин. Ну, и фиг с вами!… Ха-ха-ха!
Уходят в кулису. В кулисе — взрыв, дым. Шестеркин смеется то¬го пуще. Позывные. На «ползущем коне» вползает Гонец.
Гонец. Эй, вставайте!.. Ну, про беду я уже все сказал… Прямо под носом железнодорожный техникум захватил исконно нашу доку-пиццу. Мы окружены. Пути перекрыты. Силы на исходе. Вставайте все, давайте подмогу! Чао! (Гонца уносят в кулису. Взрыв. Дым.)
Командир. Да где же, наконец, Красная армия?!
Шестеркин. Сейчас! (набирает номер, гудки, щелчок) Мужской голос. Алло! Буденный слушает.
Шестеркин. А мне бы Красную армию?
Голос. Моя дочь, конечно, любит бушлаты и небритых мужчин, но она ненавидит лук, которым от вас разит аж че-рез спутник связи!
Шестеркин. Это не лук! Это марципан! Я спрашиваю, где Красная армия?
Голос. Ушла на свидание с какими-то придурками! Вроде тебя! (Гудки.)
Шестеркин. Ну, что, Шестеркин. Видно пробил наш час! Шестеркин. Нет, командир. Видно еще не пробил. Затейник (впорхнув). Эй, вставайте, молодцы, да беритесь за концы!
Не жалей, ребята, клубного каната!
Шестеркин. Юля, милая! Ты уж прости нас за то, что гоняем тебя!
Мы больше не будем! Мы понимаем, тяжело тебе совмещать работу в институте, трех школах и восьми детских садах! Тут у любого крыша поедет!
Командир (обращаясь к Затейнику). Юлечка, сходи туда, где дымок идет. Там столько желающих тянуть канат! Затейник. Я всегда стремлюсь туда, где в затейнике нужда!
Освещает мне дорогу культпросветная звезда! (Уходит в дым.)
Шестеркин. Ну, держись, педики — медики — физкуль-турники — железнодорожники!
Взрывы и сполохи в кулисе выбрасывают к ногам Командира Гонца.
Гонец (схватив Командира за бурку). Ты, конек вороной, передай дорогой, что я честно погиб за культуру! (Падает, отдав бумагу.)
Шестеркин. Хорошо-хорошо! Передам обязательно!.. Ну-ка, ну-ка… (читает) Эй, вставайте… По-бе-да…
Командир и Гонец (обнимаясь). По-бе-да!
Остальные (кроме Затейника, вбегая в пластырях). ПО- БЕ-ДА!
Ботаник. Товарищ командир! Мы так с ними ругались! Они нас полипу били, обзывали всяко. А потом Юлька как прибежит! Как позовет их канат тянуть! И все — главное, в рифму. Они заплакали и сдались.
Шестеркин. А где Юлька?
Ботаник. А она их в плен взяла!
Входит Затейник тащит канат. «Скованные одним канатом», появляются четверо в полевой форме и одна, последняя, в вечернем красном платье.
Шестеркин. Командир, глянь, весь цвет тут: медик, пе¬дик, физкультурник, железнодорожник… Батюшки! А это кто?
Красная армия. Я Красная армия! Я пришла к вам на по-мощь. А эта субстанция с веревкой… (Рыдает.) Отпустите меня!
Нервная. Ни за что! Являться надо вовремя!
Затейник. Я могу их поругать,
а могу повесить.
Но не стану вас пугать,
будем мы канат тягать
вместе целый месяц!
«Скованные» (упав на колени). За что?!.
Шестеркин. А за то, что вы посягнули на наши исконные угодья. Но вам повезло. У нас сегодня праздник. Поэтому
отпусти их славный культпросветбоец Юля. Пусть идут к своим и скажут там: кто к нам с мечом придет, от меча и по-гибнет! На том стояла и будет стоять Земля Челябинской академии!
Общее ликование. Бывшие «скованные» уходят, рыдая навзрыд.
Штабная (войдя). Вы смотрели учебно-показательную мечту: «Чужой земли не надо нам ни пяди, но и своей ни пяди не дадим». А вам, молодое наше пополнение, надо, как «Отче наш», знать границы Земель академических. Да¬бы самим не нарушать, но и чужих не пускать.
Нервная разворачивает карту
Штабная. Перед вами карта наших угодий, на которой нанесены не только здания Альма-матер, и её общежитий, но и ночные клубы, куда наших часто пускают без билетов, точки общепита, куда наши могут приходить со своим. Здесь же обозначены магазины «Секондхэнд» и лавочки городских парков, закрепленные за студентами академии культуры. А также адреса и телефоны ваших кураторов и многое-многое другое.
Шестеркин. И если вы позвоните прямо сейчас, вы абсолютно бесплатно получите фотографии кондукторов, сочувствующих нашим студентам.
Ботаник. А еще к каждой карте бесплатно полагается пуленепробиваемая панамочка! (Демонстрирует.)
Штабная. Я прошу вручить нашим старостам панамочки и карты.
Марш. Вручение карт и панамочек. Старосты обретают законченный идиотский вид. На голове у них панамки, на носах колпаки, на плечах бронешпаргалеты, на груди натюрморты, в одной руке хлеб, в другой карта-свиток. Штабная довольна, поет на мотив марша «Вишенка».
Штабная. Он зачет на «пять» сдает да в пиццерию идет.
Браво студенты! Браво педагоги!
Да в пиццерию идет!
Ну вот. Можно сказать, наши первые курсы, в лице их старост, полностью экипированы и поставлены на доволь-ствие. Значит, самое время принять присягу. Момент при-нятия присяги и будет считаться моментом посвящения в студенты. Первые курсы, встать! Сейчас ваши старосты со-обща будут читать вам построчно текст присяги. А вы буде-те повторять. Понятно?.. Ну, тогда приступим! (Фанфары.)
Текст присяги
Пока свободою горим, пока сердца для чести живы, мой друг, отчизне посвятим души прекрасные порывы!
Фанфары. Ликование. Общий танец под один из маршей. Старост провожают в зал.
Начинается парад капустников, подготовленных студентами первых курсов.
г. Челябинск
